ВОЕННОЕ ДЕТСТВО ТАМАРЫ ИВАНОВНЫ ОРЛОВОЙ, 1928 г. р.
Война застала Тамару с братом и мамой у бабушки в Селюнино — маленькой деревне на восемь домов (Ярославская область). Мама успела возвратиться в Москву, проводить мужа в ополчение и вернуться. Хорошо, что сообразила захватить с собой теплые вещи, потому что в столицу без пропуска еще долго не пускали.
Тома росла быстро. Когда во вторую зиму опускала голову, то было очень заметно, что край пальто убежал далеко вверх от острых коленок. Все мужчины из деревни ушли на фронт. Само собой всю работу в колхозе делали за них те, кто остался. Когда Тамару Ивановну Орлову спрашиваешь, трудно ли было ей, пятикласснице грузить телегу сеном и управлять бычками, которые тянули воз на молотилку, она отвечает: «Ну, получалось же!». И так — на все вопросы.
Получалось с мамой и шестилетним братом валить деревья в лесу, распиливать их на колоды и тащить в деревню. И выхаживать колхозных коров получалось. Эти буренки зимой от голода на ногах не стояли, им под живот вожжи заводили, закрепляли на балках и не давали упасть. В полевых бригадах тоже работали женщины и дети всех возрастов. Работы хватало на все дни без выходных с утра до темноты.
Электричества и радио в деревне не было. Газеты и письма провозила почтальонша. Её приезда ждали с надеждой и страхом. Однажды она протянула Томе треугольник. Девочка увидела на нем адрес, написанный незнакомым почерком, и ей впервые в жизни стало плохо. Она подумала, что это похоронка на отца. А это командир его части сообщал, что отец ранен и направлен в госпиталь.
Когда фашистов отогнали далеко от Москвы, в 1943 году, Тома написала письмо Сталину, чтобы разрешил вернуться домой. Очень хотелось учиться, а в деревне школы не было. Представьте, ответ пришел. Из секретариата. Предлагали с возвращением подождать. И Тома решила добираться в Москву без пропуска. Залезла под лавку в вагоне, где ехала по вызову раненого мужа родственница, и приехала домой. Пока не возвратились мама и брат жила у тетки и (какое счастье!) вернулась в свою школу.
Фотографии того времени у Тамары Ивановны не нашлось. Но сохранилась карточка, которую отец всю войну носил в кармане гимнастерки. После ранения на ней остались пятна его крови.
Тамара Ивановна никогда не заявляла о себе как о ветеране, не любит она никаких официальных званий. А мы ее очень любим. Она своих трудностей не преувеличивает, а чужих не преуменьшает.
