Родился в 1902 году.
Окончил биофак в 1930 году, профессор кафедры высших растений. В 1941–1943 гг. был начальником штаба МПВО МГУ. Самоотверженно организовывал оборону МГУ и эвакуацию. В 1941–1945 гг. по заказу Вооруженных сил проводил работы оборонного значения, в том числе микроанализ древесин, используемых в авиационной промышленности. Был награжден медалями «За оборону Москвы», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», Орденом Знак почета.
Из воспоминаний профессора Д.А.Транковского:
«Тревожное сообщение о нападении фашистской Германии на нашу Родину, прозвучавшее по радио 22 июня 1941 г., при всей его ужасной внезапности не застало Московский университет, как и всю нашу страну, врасплох. Сразу же на Моховой 11 собрались члены сформированной еще зимой команды противовоздушной обороны МГУ за получением конкретных указаний. С этого дня Университет превратился в «категорированный объект» — «МПВО МГУ», а ректор А.С. Бутягин стал начальником объекта. Был сформирован штаб, в который до момента эвакуации Университета входили тт. В.И. Пивоваров, Хорушунов, М.Г. Левин, Д.А. Транковский, А.Н. Белозерский, П.С. Мелихов, П.И. Зенкевич, А.М. Исаев. Наряду со штабом и его службами были организованы «подобъекты» — факультеты, корпуса и др., в числе 13, со своими начальниками и командами. Во всех зданиях Университета начались круглосуточные дежурства команд. Срочно было налажено обеспечение объектов всем необходимым для борьбы с возможными пожарами от зажигательных бомб (песок, бочки с водой, лопаты и т.д.). Все команды были обеспечены противогазами, средствами для тушения огня, а медицинская команда — необходимыми перевязочными материалами, медикаментами и носилками.
Еще до начала налетов вражеских самолетов на Москву были проведены практические учения-демонстрации по обезвреживанию и тушению зажигательных бомб. Это было очень важно, так как отсутствие практического опыта в этом деле подчас вызывало опасения — можно ли на деле справиться с этими бомбами. Когда во время учения представитель городского отдела ПВО, молодая стройная женщина без суеты одела брезентовые рукавицы и, взяв в руки длинные клещи, спокойно захватывала сброшенную с вышки и загоревшуюся во дворе Университета бомбу и бросала ее в бочку с водой или даже просто брала бомбу за хвостовое оперение и без всяких клещей совала ее в ящик с песком, то всем стало ясно, что не так страшен черт, как его малюют. И действительно, когда с 22 июля на Москву начались интенсивные налеты авиации, члены противопожарных команд с честью справлялись со своей задачей. Всего за время налетов на Москву на территории Университета были обезврежены и погашены 272 зажигательные бомбы.
Летом 1941 г. я был начальником службы управления… Среди тех, кто дежурил на постах наблюдения, были многие сотрудники и тогдашние студенты биофака А.Н. Сладков, Максимова, Т.В. Новикова, Кобозева и ряд других. Так Максимова, которая до начала войны после одного из занятий по противовоздушной обороне как-то сказала мне: «А начнись бомбежки на деле, так я, наверное, схвачу сынишку и спрячусь куда-нибудь, хоть под кровать», после начала войны, в самые трудные дни оказалась не только дисциплинированным, но и стойким бойцом команды. Под стать ей была и Т.В. Новикова. Осколок от одной из «зажигалок», которую она, схватив голыми руками, не успела сунуть в песок, до сегодняшнего дня сидит у нее в ноге. Несмотря ни на что, 1-го сентября 1941 года в Университете как всегда начались занятия. Правда, они продолжались недолго. Обстановка вокруг Москвы становилась все более напряженной, и Университет начал готовиться к общей эвакуации. В октябре, когда враг подошел к Москве, началась эвакуация преподавательского состава и части студентов в Ашхабад. Транспорта не хватало, и в середине октября часть преподавателей и студентов по рекомендации парткомка МГУ ушла пешком по направлению на Муром. Народу для охраны Университета оставалось все меньше. Несколько молодых мужчин из числа команд вступили в ряды истребительных групп, созданных на случай возможной борьбы против фашистских танков на московских окраинах. Я был назначен начальником штаба, а позднее уполномоченным ректора по Москве. Ночью 29 октября на территорию внешнего двора так называемого «нового здания» была сброшена крупная фугасная бомба. Взрывной волной был опрокинут памятник Ломоносову, смещен купол на здании библиотеки, сорваны двери, подняты полы и выбиты все окна в учебном корпусе. Сильно пострадало и «старое» здание. Всего в Университете было выбито около двух тысяч оконных рам. Взрывной волной был контужен студент биофака, теперь ст. научный сотрудник В.В. Груздев. После взрыва вскоре вышла из строя вся отопительная система МГУ. Германское командование с торжеством сообщало, что «оплот коммунистической крамолы — Московский университет — разрушен». Но на деле жизнь в Университете продолжалась. Все работали самоотверженно, с полной отдачей сил, несмотря на холод и более чем скудное питание. Многие женщины вступили в ряды доноров. 2 декабря 1941 года 102 человека из состава формирования МПВО были направлены в трудовую роту для устройства противотанковых лесных завалов в Михневском районе.
После успешного наступления Советской армии под Москвой в декабре-январе 1941–1942 гг. интенсивность бомбардировок значительно снизилась, а затем они и совсем прекратились. С февраля 1942 года в Университете начались занятия для тех студентов, которые находились в Москве. Их было немного. На первом курсе биофака была всего одна группа, да и та неполного состава. Студенты включились в имеющиеся команды МПВО — несли дежурства, ходили на разгрузку топлива с барж и железнодорожных путей, выезжали на заготовку дров для Москвы, в каникулярное время выезжали на сельскохозяйственные работы. Летом 1943 года Университет возвратился в Москву (из Свердловска, куда он был переведен летом 1942 г. из Ашхабада). Жизнь постепенно начинала входить в нормальную колею».
Скончался Даниил Александрович в 1979 году.
